«Добро пожаловать в Техас».

Вывеска на въезде намекала, что тихий, маленький городок совсем не сможет удивить Люцифера своими изощренными греховными фантазиями. Тут, казалось, мертвая скука засела между домов и охватывала каждый квартал, пока он добирался к месту, стоящему вдалеке от границы последнего участка. Знаете, именно в таких неприветливых городах происходят самые отчаянные семейные ссоры.

Самаэль стоит перед домом господа и не уверен, что сможет войти. Дело не в давно устаревших историях про распятие изгоняющее бесов, не про святой дух и экзорцизм, он недовольно осматривает через цветные стекла силуэты на иконах своих бывших знакомых, которые не пробуждают ни капли радости. Я бы принял в дар еще одну вечность без их присутствия, согласившись даже на самые невыгодные условия. Подносит к губам очередную сигарету и с последней затяжкой бросает ее к горке завалявшихся на короткостриженой траве бычков. Мимо проходят монашки, любопытно разглядывая незнакомца, одна элегантным жестом приглашает на мессу или же последовать за ней. Люцифер нервно поднимает уголки рта в вымученной улыбке и все-таки ждет, пока здание заполнится полностью.
Если бы в Аду не было столько дел, то он наверняка наведался сюда еще пару месяцев назад, даже возможно на рождество, но полугодовая пропажа одного из значимых демонов его свиты взволновала не на шутку. В такие долгие периоды готовились бунты, заговоры, случались нелицеприятные вещи - смерти богов. Последнее тревожило как никогда: с претензиями на трон никто не приходил, вестей - никаких. Оставалось только думать, что кто-то достаточно смелый обратил внимание на их деятельность по всей территории США, может даже устроил охоту за тем, что принадлежало ему. А Вельзевул был собственностью Самаэля.
Сидя на последней скамье, где-то под падающей тенью двери, он прислушивается не только к голосам совсем юных мальчишек, но и к блуждающим по рядам сплетням. За лицами несозревших детей, в каждом слове, изящно и невинно скрывалась та личность, что вечно жаждала войны и власти. Просто преподносила такую жестокую веру более элегантным способом. И если для Него это важно, то для Люцифера это лицемерие.
Проходит за колоннами в крайнюю дверь, там где должен находится кабинет священника. Почти с нерушимой уверенностью, или чувством, Самаэль знает, что подобрался совсем близко. В пространстве комнаты свет из небольшого окна падает на мужчину. Без раздумий и лишних слов руки ложатся на чужую голову и резким движением сворачивают шею.

- Ты бы мог придумать что-то получше, - обращается в пустоту, а взгляд устремлен на черную книгу, покрытую многодневным слоем пыли и шепчущую ему на ухо свои просьбы о помощи.

Брошенная на пол, Люцифер начинает яростно вырывать из нее страницы, пытаясь найти ту самую, с печатью, обезумев от вида символов, что давно были инструментом контроля его бесчисленного войска. Бумага медленно тлеет на каменном полу, а он недовольно смотрит на сторонника.

- Ну и кто это сделал? - на выдохе произносит, вытирая проступившие на лице капли пота.

Семь дней. Кажется столько понадобилось людям, чтобы создать в своих умах монстра, живущего на окраине, кажется столько надо, чтобы убедить всех - чудовища могут поселиться даже в самых мирных городах. В сыром подвале уже без надрывных криков, вспоминая извивающееся в конвульсиях тело верующего, молча возносили свои молитвы простаки. Люцифер отказывался слышать просьбы, а его родственники были глухи и безразличны от рождения. В голове вертелся неоднозначный намек Вельзевула, что оставаться тут он не собирается и если Сатана не дурак, то тоже не станет. И после всех комментариев первого это было разумно, но недостаточно, чтобы так быстро убраться обратно в Ад. Он просит встать перед собой двенадцатилетнего заплаканного мальчишку, его утратившая белизну одежда со скромностью отказывается отражать висящий на фоне золотой крест, а Самаэль расслабленно откинется на скамье. Воротник рубашки сползет по шее, а его последний вдох опустошит легкие, будто сейчас токсичный для него газ заполнял все пространство техасских земель.

- Пой.

Печально осознавать сколько времени они были знакомы и как редко виделись, но эту ауру пробивающего до дрожи Божьего высокомерия он угадывал безошибочно. Его встречала красная дорожка, выстланная из крови местных и пару разбитых образов на стенах - Люцифер после первого упоминания его имени не смог совладать с аффектом. И все это не касалось разделяющего их отношения к Яхве, просто в какой-то момент не хватило времени, чтобы подтупить заостренное лезвие, которое упиралось каждый раз в его живот. И Самаэль был бы поистине святым, если бы не разжигал еще больше и так пылающий огонь.

- Я надеюсь ты соскучился.

Подпись автора

is heaven just for victims, dear?